Все мы выросли в убеждении, что стучать - дело позорное. Это в нас вбивали родители и учителя, стыдливо прикрыв платочком портрет Павлика Морозова. Расширение Зон на гражданскую жизнь, сама гражданская жизнь, напоминавшая Зону, весьма этому способствовали. Стукач - презренная должность, стучать некрасиво, хотя, возможно и выгодно, а сами стукачи живут до первой своей ошибки. Как саперы.
Где-то так.
И тем не менее, стукачество как процветало, так и процветает и только отдельные ненормальные личности, вроде меня и вас, брезгливо кривятся при упоминании этого рода деятельности, словно институтка от матерного загиба ваньки с Литейного. Я бы так и брезговала этими малопочтенными личностями, если бы не Папа. Папа у нас мужик умный, умудренный опытом не только своим, но и Дедовым, а тот прожил очень длинную и насыщенную событиями жизнь. Благоприобретенная паранойя Папе жить не мешает, скорее, наоборот.
И когда я пришла вся в слезах и соплях с работы и, заламывая руки, начала жаловаться на злого арапца-начальника, Папа только захихикал. Ну что ты, сказал он. Это делается просто. Намного проще, чем ты думаешь...
Утром следующего дня, на завтраке, я в красках расписала сотрудницам все громы и молнии, которые не замедлят упасть на голову начальника, если я пойду жаловатьсяв горком, райком и профсоюзы вышестоящему начальству. Скромно упомянув, что мне похую мороз все равно жЫзне нет, так почему бы и не... Дело все в том, что нашего начальника пытается подсидеть еще более омерзительный типус. И разговоры об этом ходят перманентно, а типус к тому же, совершенно не стесняясь, призывает как можно чаще на арапца жаловаться. Типа, раз пройдет, два пройдет, а на третий сработает. Невдомек типусу, что его на месте арапца мы желаем видеть еще меньше, чем теперешнее уебище. Но бог с ним, с типусом. А вот уши-локаторы двух наших штатных стукачек встопорщились и завибрировали.Я потерла ручки(мысленно)и продолжила перечисление казней египетских. Ибо, - завершила я, - против закона наш хозяин не попрет. Он чтит Уголовный Кодекс. Так что...
В том, что стук донесся до адресата, я убедилась уже к вечеру. Арапчук примчался проверять мою работу. Это происходит с ним раза два в год из-за больших потрясений. Ага, сказала я себе. Понеслось... Но как арапчук ни пыжился, прикопаться ему было не к чему.
А сегодня он вывесил новое расписание. Правда, он все равно попытался щелкнуть меня по носу, передвинув график.Получилось, у меня не шесть дней отпуска, а только пять.Но заводиться по новой я не стала.
Бог не фраер.
А в отпуск я-таки уйду.
Где-то так.
И тем не менее, стукачество как процветало, так и процветает и только отдельные ненормальные личности, вроде меня и вас, брезгливо кривятся при упоминании этого рода деятельности, словно институтка от матерного загиба ваньки с Литейного. Я бы так и брезговала этими малопочтенными личностями, если бы не Папа. Папа у нас мужик умный, умудренный опытом не только своим, но и Дедовым, а тот прожил очень длинную и насыщенную событиями жизнь. Благоприобретенная паранойя Папе жить не мешает, скорее, наоборот.
И когда я пришла вся в слезах и соплях с работы и, заламывая руки, начала жаловаться на злого арапца-начальника, Папа только захихикал. Ну что ты, сказал он. Это делается просто. Намного проще, чем ты думаешь...
Утром следующего дня, на завтраке, я в красках расписала сотрудницам все громы и молнии, которые не замедлят упасть на голову начальника, если я пойду жаловаться
В том, что стук донесся до адресата, я убедилась уже к вечеру. Арапчук примчался проверять мою работу. Это происходит с ним раза два в год из-за больших потрясений. Ага, сказала я себе. Понеслось... Но как арапчук ни пыжился, прикопаться ему было не к чему.
А сегодня он вывесил новое расписание. Правда, он все равно попытался щелкнуть меня по носу, передвинув график.Получилось, у меня не шесть дней отпуска, а только пять.Но заводиться по новой я не стала.
Бог не фраер.
А в отпуск я-таки уйду.