![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Девятое мая в нашей семье всегда было днем траура. С раннего утра мама садилась перед телевизором и плакала. Плакала ли она по погибшему на фронте отцу, по умершей рано маме, по своей несбывшейся жизни - не знаю. Но эти ее слезы всегда были для меня строчкой из песни "этот праздник со слезами на глазах".
Поэтому я никогда не говорю "поздравляю с днем Победы".Сразу вспоминается ее съежившаяся фигурка в кресле перед телевизором и красные, заплаканные глаза.
Но сегодня я наткнулась вот на это фото и вспомнила рассказ моего Свекра, победителя, вернувшегося с той войны.
Группа разведчиков возвращалась с "той стороны" фронта.С собой они волокли пленного языка.А ночью фронт передвинулся на запад и мужики немного промахнулись с точкой рандеву. И вышли-то они правильно, только штаб уже переместился. Ну, своих они таки отыскали, пленного немца пока суть да дело, пристроили под каким-то деревцем, послали гонца в штаб с донесением, а сами сели передохнуть и поболтать с часовым - по совместительству кашеваром, который в чистом поле разогревал большой чан с кашей. Поле было действительно чистым и ровным: ночью прошел снег. Часовой-кашевар в последний раз помешал в чане уполовником, глянул на часы и вздохнул: "Пора ребят будить..." Развернулся к лесу задом, к полю передом и благим матом заорал:"Рота... подъем!"
Поле, покрытое хорошим таким слоем снега, вздыбилось, заходило ходуном, снег полетел в стороны... Пленный немец, выпучив глаза, дробно стучал зубами и крестился. Из-под снега вставали солдаты, зевали, потягиваясь, отряхивали плащ-палатки. Сняв гимнастерки и тельники, они начали обтираться снегом, бегать вокруг поляны, смех, шум, морды красные, довольные, выспавшиеся... Рота ночью присмотрела эту полянку для отдыха. Шли с боями несколько дней, и когда был получен приказ "Отдыхать!", командир роты просто сказал: "Падаем, братцы!". И они упали прямо там, где стояли. Устали очень. Завернулись в плащ-палатки и уснули. Часовых, конечно, оставили. Утром за откатившимся фронтом подъехали полевые кухни, оттуда и чан с кашей появился.
Немец трясся и пел соловьем, повторяя: "Этот народ нельзя победить!"
Поэтому я никогда не говорю "поздравляю с днем Победы".Сразу вспоминается ее съежившаяся фигурка в кресле перед телевизором и красные, заплаканные глаза.
Но сегодня я наткнулась вот на это фото и вспомнила рассказ моего Свекра, победителя, вернувшегося с той войны.
Группа разведчиков возвращалась с "той стороны" фронта.С собой они волокли пленного языка.А ночью фронт передвинулся на запад и мужики немного промахнулись с точкой рандеву. И вышли-то они правильно, только штаб уже переместился. Ну, своих они таки отыскали, пленного немца пока суть да дело, пристроили под каким-то деревцем, послали гонца в штаб с донесением, а сами сели передохнуть и поболтать с часовым - по совместительству кашеваром, который в чистом поле разогревал большой чан с кашей. Поле было действительно чистым и ровным: ночью прошел снег. Часовой-кашевар в последний раз помешал в чане уполовником, глянул на часы и вздохнул: "Пора ребят будить..." Развернулся к лесу задом, к полю передом и благим матом заорал:"Рота... подъем!"
Поле, покрытое хорошим таким слоем снега, вздыбилось, заходило ходуном, снег полетел в стороны... Пленный немец, выпучив глаза, дробно стучал зубами и крестился. Из-под снега вставали солдаты, зевали, потягиваясь, отряхивали плащ-палатки. Сняв гимнастерки и тельники, они начали обтираться снегом, бегать вокруг поляны, смех, шум, морды красные, довольные, выспавшиеся... Рота ночью присмотрела эту полянку для отдыха. Шли с боями несколько дней, и когда был получен приказ "Отдыхать!", командир роты просто сказал: "Падаем, братцы!". И они упали прямо там, где стояли. Устали очень. Завернулись в плащ-палатки и уснули. Часовых, конечно, оставили. Утром за откатившимся фронтом подъехали полевые кухни, оттуда и чан с кашей появился.
Немец трясся и пел соловьем, повторяя: "Этот народ нельзя победить!"
Tags: