Вспомнилось...

По поводу предыдущей записи.
Не помню, какой это был год, 90-й? 91-й? А может, и 92-й. Склероз, господа, это такая болезнь... Но я не о болячках. Стоял март и близился мой день рожденья. Пришел Гена и принес билеты на концерт.
Гена у нас числился любовником по музыкальной части. Таким народным просветителем меня. Потому что все, что слушал Гена сегодня, доходило до меня с опозданием назавтра, но доходило накрепко. Еще со времен своего детства, которое было на десять лет раньше моего, Гена собирал пластинки. Коллекция его была чудовищно велика, обла, озор и лаяй ... в общем, очень велика. На некоторые его коллекционные вещи я плевалась и спрашивала: "Ген, ну как ты можешь слушать вот это говно?", на что Гена очень внушительно отвечал: "Ирк, ты ничего не понимаешь. Да, говно. Но зато - ты только послушай вот этот кусочек! - ну непередаваемо вонючее!". Гена первым из всех наших знакомых заимел сидюк и крутил на нем редкие и по тем временам ужасно дорогущие диски.
Но это было позже, году, наверное, 94-м. А тогда Гена принес билеты на концерт. Папа идти почему-то не захотел, ну он у нас вообще был тогда поклонником исключительно Розенбаума, а тексты Аквариума вселяли в него недоумение и растерянность: вроде чего-то говорят, и каждое слово в отдельности понятно, но про что песня? Нам бы чего попроще, сказал Папа и идти отказался. У меня же Аквариум ассоциировался исключительно с проводами одноклассников в армию: весь 85-й год прошел под Притчи графа Диффузора, яблочное вино и слезы у военкомата. То есть, был у меня в юности Аквариум, но как-то без фанатизЬма.
Начали концерт с "Джунглей". Потом еще что-то пели, из Русского Альбома, на сцене сидел самый красивый мужик, из виденных мной в жизни. Я вообще западаю на этот тип лица, моя первая школьная любовь была(был?) копией Эмилио Эстевеса(правда, я это поняла лет через 10, увидев Билли де Кида), Папа опять же... Но этот... Этот был просто божественно красив. Зал визжал и рыдал, зал двигался в ритме, который выстукивался со сцены, зал пел хором, даже те песни, которые звучали впервые... А над всем этим сидел на табуретке БГ и нежно улыбался.
А потом, глядя мне прямо в глаза он запел:
Я безумно боюсь золотистого плена
Ваших медно-змеиных волос,
Я влюблен в Ваше тонкое имя, Ирэна
И в следы Ваших слез...

Это был мне подарок на день рожденья.
Бабушка моя, которая дала мне имя, очень любила Вертинского. Наверное.

Как я была Бабой Ягой.

Обещала рассказать - читайте!
Каждая женщина немножко ведьма. Кто-то становится ведьмой "из-за горя и бедствий", как Маргарита, кто-то идет учиться в Академию Высокого Волшебства, как Вольха. Кто-то, как Алена Игоревна, выпивает глоточек ведьминой воды - и ап! Дело сделано... Меня ведьмой сделал мой длинный язык(и это был не первый и не последний случай, когда мне хотелось откусить его напрочь). В восьмом классе мы должны были ставить елки для малышни первого-четвертого классов.Бабой Ягой назначили девицу,которая страстно мечтала пойти в актрисы. Она всем нам выколупала все мозги, рассказывая, как она готовится к поступлению в театральное, учит стихи и басни. Кроме того, девица была наполовину таджичкой, имела нос крючком и шикарную черную гриву волос. Такой, знаете ли, типаж - беспроигрышный! Но на первой же репетиции все пошло прахом. Девица мямлила текст полушепотом, всячески стеснялась и как-то даже приседала, чтобы поменьше выделяться на фоне Атаманши Разбойников и ее кодлы. И я вызверилась: "Ну что ты телишься! Это НЕ ТАК говорят, дура! Вот, как надо!" Ох. Ну вы поняли, да? Надо было действительно ТАК, наша классная дама тут же произвела "рокировочку" и стала я Бабой Ягой. С моей круглой мордой и носом картошкой...
Текст, чтобы его проще было заучивать, был написан стихами. Мы их честно учили. Ага, щаззз! Стоило нам с Атаманшей выползти из-за елочки, окруженной первоклашками, как текст испарился из памяти начисто! Поклацав зубами(это они думали, что от злости, - от ужаса!), я набрала воздуху в грудь - и начала. Помню только три момента: круглые глаза нашей классной, пацаненка, который изо всех сил махая кулачками, напрыгивает на меня и верещит: "У, злая бабка, убью!" и уже после утренника, чью-то восторженную бабушку, вцепившуюся в меня и вопившую: "Дорогая, какая роль, какая роль!" Оказывается я шпарила стихами, близко к смыслу, так, чтобы мои соратники могли мне что-то отвечать, но совершенно не похожими на текст пьесы. От ужаса, не иначе... Классная наша дама потом сказала: "Я пыталась тебе подсказать начало, но поняла, что тебя лучше вообще не трогать, ты была не тут".
Что интересно, после этих елок в классе ко мне стали относиться с долей почтения к моей "ведьмистости", но вот с девицей-первоначальной-бабой-ягой отношения разладились напрочь. Очень ей было обидно, что не ей кричали "какая роль!". Актрисой она так и не стала, закончила что-то компьютерное...